Рецензии Сергея Дяченко с комментариями Марины Дяченко
СЕРГЕЙ:
Уважаемые друзья!
Не так-то просто было выделить время на чтение и анализ рассказов-финалистов. Но я не жалею - почти все было прочитано с интересом. Лучшие из рассказов мы рекомендуем в журнал "Реальность фантастики".
Несколько слов о критериях оценок. В качестве "теоретической подпорки" на сайте приведена статья В. Логинова. Слава, как всегда, глубок и оригинален, однако не во всем я могу согласиться с ним. Логинов пишет об "ужасном" рассказе: "Формально концовка может быть любой - герой может погибнуть, как Хома Брут, или спастись подобно герою повести А.К. Толстого "Семья вурдалаков" - всё это уже не имеет никакого отношения к задаче повествования - напугать читателя" (выделено мною - С.Д.). Так вот, сразу скажу, что я человек пуганый (психиатром работал), много чего видел, и ценить буду в новеллах не "пужалку", и не "готичность", а некие общелитературные вещи - стиль, детали, оригинальность, мастерство сюжета и композиции. С моей точки зрения, метод "хоррора", так же как и метод фантастики - есть прием, позволяющий под особым ракурсом рассказывать о нашей жизни и наших проблемах. В случае "ужаса" все это сдобрено соусом адреналина, но в принципе фантастика, мистика и хоррор очень легко интерферируют друг с другом. И основное здесь - не количество волос, вставших дыбом, а СОПЕРЕЖИВАНИЕ героям. Добиться его - сложнейшая художественная задача. И, конечно, важно для меня и ощущение некоего "света в конце тоннеля", ибо жизнь и так полна мерзостей и ужасов, чтобы окунаться еще и в безысходность текстов.
Учитывая, что возраст финалистов, видимо, не запредельный :), по согласованию с организатором конкурса Еленой Навроцкой (ака Мировое Зло), я позволил себе в ряде случаев дать не только замечания, но и конкретные советы. Принимать их или не принимать - последнее слово за автором.
Тексты расставлены "по возрастающей", разумеется, с моей субъективной точки зрения. МАРИНА кое-где добавила свои комментарии.
***
16 место. СВОБОДА ВЫБОРА
Жаль, я не знаю возраста автора. Но основное ощущение - инфантильность замысла и исполнения. "Среднеарифметический стиль", отсутствие сцепления с реальной жизнью - несмотря на сцены наводнения в Питерском метро. Впрочем, если автор молод, это не беда. Удручает другое - эклектика и путаница в системе нравственных понятий, попытки построить философскую систему из мешанины добра и зла.
МАРИНА: Я все-таки дала бы этому рассказу место повыше. Есть в нем романтика и изобретательность, хотя и инфантильности, конечно, очень много. Но, вероятно, автор не старше своего героя.
15 место. СНЕГОПАД
Интересная попытка как бы юмористического хоррора - юноша рассказывает девушке о невозможности существования вампиров, едко насмехается над ними, вспоминая даже фильм Копполы - а девушка слушает-слушает, да и кусает незадачливого кавалера… Увы, не получилось. Штампованные образы ("Крупными хлопьями падает пушистый, чистый, белый снег"), картонные характеры. Просчитываемость ситуации с самого начала. И еще мешает третий персонаж - призрак. Он-то зачем? Он тоже был укушен ею? Так почему он не во плоти - подумаешь, что для вампиров автоавария? Короче, любовный треугольник не выстраивается, и призрак только утяжеляет все повествование. Сакраментальный вопрос - кому тут сопереживать? Может, и жаль было бы новую жертву - будь он живее, индивидуальнее. А так укусили молодого человека - и поделом ему.
МАРИНА: И здесь я дала бы место повыше. Призрак, очевидно, влюблен в Светлану, вот ему и надо сопереживать. Треугольник, так сказать, из вампирши, ее жертвы и призрака.
14 место. ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ
Скорее сценарий, а не рассказ - все в нем происходит "здесь и сейчас", и герои описаны как бы со стороны. Увы, саспенс подан уж очень прямолинейно - раз заявлена дыра в подвале и страх героини по отношению к ней - жди беды от подвала. Но уж так натуралистично доводить дело до конца… Вряд ли это в рамках искусства.
Что удивляет, однако - взаимоотношения мужа и жены. Муж "лечит" фобии жены тем, что всячески ее разыгрывает - скажем, запирает в том же подвале. И, похоже, автор рассказа вовсе не озабочен странностью таких взаимоотношений - во всяком случае, нет никаких штрихов на этот счет. А ведь на одном этом полигоне можно было построить действие! Не важно, есть ли Нечто в подвале - важен испуг героини, ее реакция на мужа, на себя, на мир… Но это уже другой рассказ.
МАРИНА: И снова - мне кажется, рассказ заслуживает большего. Он просто функционален, прямолинеен и прост: там страшно, вот как страшно, и ведь страшно не зря. Рука с обломком кости - поделом шутнику! Хорошо бы глаза в подвале не светились, а как-то по-другому приближался Ужас - поужаснее.
13 место. ЧТО НАША ЖИЗНЬ?..
Я с большим недоверием отношусь к ужасам из зарубежной жизни. Неужто в наших городах менее кошмарно? Даже если автор рассказа и жил в Германии или Австрии (судя по тексту, где-то в этих местах происходит действие), то этого не скажешь по деталям фона - они клишированы, ожидаемы и поэтому ускользающие от внимания. То же самое касается и антуража - сверхготического - старинного дома и т.д. Герой отправляется в этот дом оформить покупку, а там его ждет клыкастая дама. Поначалу, правда, это оказывается киносъемкой, но как только начинающая кинозвезда садиться к герою в машину, даже не озаботившись убрать зубки - за жанровую принадлежность рассказа можно не беспокоится…
Увы, все шаблонно в этом повествовании, все поверхностно. Вот, скажем, жена героя страдает муками совести и хочет покончить жизнь самоубийством. Психологическая мотивировка:
"- Илька погибла из-за меня. Я знаю… - Безысходная тоска в голосе Керстин заставила меня замолчать, и только потом дошел смысл сказанного.
- Что ты такое говоришь?! Опомнись!
- Она была влюблена в тебя.
Я пораженно замолчал.
- Мы тогда учились в школе. Ты мне очень нравился. И ей тоже. На школьный выпускной вечер именно Илька придумала просто подойти и пригласить тебя. Я посмеялась над ней, а сама… сама тут же побежала к тебе.
- Но ведь…
- Именно из-за этого она покончила с собой. После того, как мы стали встречаться".
Примечу, что здесь не идет речь о ложной вине - в психиатрии мало что бывает - а все на полном серьезе. Детский сад, да и только. Не верю.
МАРИНА: С моей точки зрения, тринадцатое место завышено. Это рассказ-аутсайдер.
12 место. Я ВСТРЕТИЛ ВАС…
Экспрессионистическая миниатюра о раздвоениях-привидениях, с ложным "вампирским" посылом. Мастерски выписаны некоторые детали дождливого Питера, его осени, разлива вод. Но кому и чему здесь сопереживать? Увы, как мне кажется, уж слишком перемудрил автор с прятками-погонями, разными непонятками. А жаль.
МАРИНА: Да, мне нечего добавить.
11 место. СОСЕДИ
Мужчина приезжает в чужой город, дабы принять наследство умершей тетки, посещает кладбище, знакомится с таким себе гробокопателем Степаном, снимает по его наводке комнатку у некой старушки, слышит по ночам детский вой… Правильно - попадает к вампирам. И подобное читатель ожидает сразу же, с кладбища. Автор не знает, а читатель уже в курсе дела… Высасывают кровь у бедного наследника - а мне его как-то и не жаль. Почему? Потому что в довольно большом рассказе подробно описан интерьер квартиры, нищий у подъезда, злодей дядя Степа и даже бабуля - а главный герой практически невидим. Кто он, чем живет, что его мучает, на что надеется? Как мне его ассоциировать с собой, со знакомыми, если он стерильно-абстрактен?
МАРИНА: вообще-то с интересом читается рассказ. Но если бы Степан был не гробовщик, а аптекарь, например, или служащий в квартирном бюро - было бы неожиданнее. Наверное.
10 место. УРОК НЕМЕЦКОГО
Действие происходит в 1995 году, в Костроме, в школе, а главная героиня - училка немецкого. И выписана последняя вполне дотошно - как одевается, с кем подружилась и прочее. Даже второстепенные персонажи названы все по имена-отчествам. Нельзя сказать, что у нас возникает симпатия - или антипатия - к "синему чулку", но прописана она добротно, как в протоколе у следователя. Что ж, авторский прием "втягивания" читателя в нечто невероятное - понятен. Но настолько суконно идет запись, и так неинтересна эта учительница с потерянным ключом, что, если бы читатель не знал, что этот рассказ принадлежит к хоррору, то и бросил бы на первых страницах. Но мы знаем, поэтому идем с героиней в класс в пустынной школе, что бы выключить свет в классе. И видим там мальчика. И тут, как говорят, абзац. Вот описание мальчика:
"-Пойдем домой, - как можно мягче сказала я. На сорванца мальчик не был похож.
Он неопределенно мотнул головой и поднял с пола портфель. Это был очень старый портфель, наверно, его отец еще с ним ходил в школу. И одет был мальчик не совсем обычно: в старую школьную форму мышиного цвета, с обшлагами и хлястиком. Малыш явно был из бедной семьи, да еще застенчивый, сказала бы даже - затюканный."
Допустим, наш педант-учитель не увидел на своем уроке затесавшегося мальчишку, но не заметить явные приметы другого времени, не отреагировать на них… Не верю! - так и хочется возопить читателю. И все, с этого момента действия училки вызывают лишь раздражение. В финале она просто бежит от несчастного мальчишки, спасшего детей и провалившегося под лед. Хоть поговорила бы училка с вахтершей, мамой мальчишки - что да как, и многие ли знают, и что делать… Себе какие-то вопросы задала… Но нет, какого-либо поступка учительница так и не совершает. А потому мы безучастны, как утопленники.
МАРИНА: Мне в целом понравился рассказ, я бы дала ему более высокое место. Но совершенно согласна с Сергеем: учительница реагирует согласно авторскому желанию, а не согласно логике действия и характера. И вызывает раздражение: что же ты, дура, так с ребенком…
9 место. ПЛЕННИК
Странное впечатление производит этот маленький рассказ. В нем есть некое "гносеологическое" открытие - оказывается, душа-душой, "она чистой к богу уходит", а вот таланты разные - те в земле остаются и могут быть предметом кладбищенского бизнеса. Мастерски прописан пролог, поход к "наву" - существу, охраняющему таланты. Колоритен дед. Но, увы - то, что он колдун, и что все его россказни правда - читатель, в отличие от героя, догадывается сразу. Есть и претензии к стилю. Но обиднее всего - нет финала. Герой убежал - и все тут. Таинственные слова-угрозы по отношению к нему деда остаются во многом загадкой:
"А этого я малость попугал, чтобы завтра ему не так страшно было. Правильно?
Нав улыбнулся".
Попугал рассказ, да и все. Да и не страшно вовсе.
МАРИНА: Хороший размах, красивый бросок, но пущенное копье не долетело до цели. Так, по-моему.
8 место. ОНА ВСЕГДА ДЕРЖИТ СЛОВО
Обстоятельно написанная история о ведьме и ее "мсте". Первое, что бросается в глаза - уж слишком высокая степень этой самой обстоятельности. Конечно, фантастика, и в первую очередь "городская фэнтези", требуют, особенно в начале рассказа, тщательно прописанного фона - иначе в дальнейшем читатель не поверит Чуду. Но, как и всегда в искусстве, все дело тут в чувстве меры. Не дотошное описание быта городского пенсионера, со всем знакомыми и узнаваемыми вещами, а вплетение в ткань повествования точных, индивидуальных ДЕТАЛЕЙ этого быта. Читатель, как Шерлок Холмс, сам восстановит но части целое, и восстановление - в какой-то степени сотворчество.
Но самый большой недостаток этого добротного, в общем, рассказа - в абсолютной прогнозируемости развития действия и финала. Читатель здесь чувствует себя куда умнее автора и героя - он-де видит, а они нет. Уж так прописана Вера, жена Петра Семеновича, что сразу видать - она не просто стерва, а нечто большее… И зловещие собаки-оборотни, и падающие дома, и прочее - все лишь подтверждает догадку читателя. Никакого сочувствия ни к алкоголичке Вере, наказывающей мужа с того света за пропавшую собаку, ни к самому Петру Семеновичу, внутренний мир которого так и не прояснен, не возникает. А что - в порядке фантазирования - если бы Вера была обаятельна, и привязалась к песику из-за отсутствия детей? Что, если бы интрига раскрылась только в финале? Что, если бы Петр Семенович - через штрихи, воспоминания, фото, письма или как-то по-другому - ожил бы? Из несколько монотонно-картонного типичного пенсионера стал бы личностью, со своими переживаниями, покаяниями - возможно, и он с Верой в чем-то был не прав. Тогда и рассказ воспринимался бы по-другому.
МАРИНА: Согласна, но я бы этот рассказ оценила не так высоко. С самого начала ясно, что Петр Семенович не жилец, а уж каким способом его укокошит Вера - дело десятое.
7 место. ЗАПИСКИ, НАЙДЕННЫЕ В РАЗВАЛИНАХ
Здравствуй, старина Лавкрафт! Не перевелись твои последователи, и это, наверное, хорошо, ибо классика есть классика. Человек, проживший жизнь, вспоминает свою юность, встречу в далеком 1953 году с ведьмой-колдуньей. И вот, спустя годы, он в том же городе. Здесь много “готических” деталей и персонажей, несколько архаично, но все же умело построено действие и нагнетается ужас… Все как бы хорошо, но слишком уж традиционно и ожидаемо. И для равнения на Лавкрафта не хватает точных деталей старого времени - деталей, как бы пахнущих нафталином, потому правдоподобных. Практически нет разницы между нынешней эпохой и поствоенной --а ведь тогда все было иным - и одежда, и машины, и мебель, и психология. Но самое главное, пожалуй - однолинейность. Все в лоб. Кому сопереживать? Чему? А ведь есть в этом материале прекрасная зацепка. Единственный человек, которого любил наш герой - тетка. Поспешное бегство из ее квартиры, ставшей смертельно опасной - тем самым он тетю "подставляет". Об этом есть наметки в тексте, но их совершенно не хватает для полноценной мотивации, для осознания ВИНЫ главным героем. Он повел себя как трус, как предатель - мог ведь оставить записку, позвонить, да мало что… Удрал. И тетки не стало. Так вот - и не хватает в рассказе деталей, оживляющих тетку - то есть штрихов ее личности, ее привычек, ее неповторимости. А с другой стороны - не хватает копания героя в себе. Вот если бы чувство вины погнало его в тот город, в те места, да еще при страхе, внутреннем сопротивлении - совсем другое дело было бы. Поймите меня правильно - дело ведь не в переписании рассказа, но именно о штрихах И эти штрихи, детали - косвенны, интравертивны, ни в коем случае не "в лоб". Читатель сам должен домыслить, почувствовать то, что движет героем - и тогда все заиграет.
МАРИНА: Между прочим, этому рассказу, при всей его внешней "неуклюжести", удалось меня напугать. По-моему, Сережа занизил ему место.
6 место. НЕЗВЕЗДЬ
Небольшой рассказ выделяется из общего ряда своей лиричностью. Я лично очень люблю поэтику в прозе, разные там метафоры, притчевость. Однако много мин на славном пути поэтичности. Трудно добиться естественной гармонии бытовых и "высоких" деталей, трудно не впасть в красивость, трудно насытить действие психологизмом, ибо условность не терпит реальности взаимоотношений. Увы, не избежала (почему-то возникает ощущение "женскости" прозы) этих мин-растяжек и автор "Незвезди". Вот, скажем, о выспренности и красивости. Цитирую начало:
"Город вглядывается в меня, будто престарелый клиент - в черноволосую шлюху. Ну-ка, ну-ка, чем ещё она может меня ублажить?
Не надо, город. Смотри - у меня больше нечего взять".
При чем здесь шлюха, притом черноволосая? В дальнейшем выясняется, что героиня - способная похищать звезды - никакого отношения к труженикам улицы не имеет и вряд ли она брюнетка. А ведь это первая фраза - от нее, как от зачина, многое зависит!
Но самое главное, пожалуй - снова-таки - недостаточно прописанная микродраматургия. Вот последняя фраза рассказа:
"Город затаился. Он слышал всё, но сейчас ему, похоже, действительно нечего взять.
Город безразлично отвернулся - разве не этого я хотела?"
Чему тут сопереживать - городу? Так он на заднем плане, декорация. А рассказ о любви, и сюжет его в поединке двух… духов, фей: называйте, как хотите этих созданий - Звездной и Незвезди. Последняя украла звездочку, связывавшую Звездную и ее любимого, и Звездная всячески старается ее вернуть. Вот и описать бы этот поединок с чуть большим количеством деталей, пауз, философии даже, а крещендо тут - протянутая ладонь со звездой. Без всякого города в закольцовке.
Хочется пожелать удачи автору. Да здравствует романтика! И спасибо за новый персонаж мифопоэтики - образ "Незвезди".
МАРИНА: Я не разделяю Сережиной увлеченности этим рассказом. По-моему, место завышено, хотя пожелать автору всяческой удачи, конечно же, хочется.
5 место. ТЕРЕМОК
Рассказ о детских фобиях, определяющих нашу суть. Мне, как психиатру, особенно интересен такой подход, на грани шизофренической раздвоенности реальности.
До чего обидно! Все в этом рассказе есть - в малом объеме огромная временная протяженность, из детство во взрослость, яркие детали… Очень интересно выписано "проступание" черт иной реальности сквозь наше, привычное. Может, не стоит так шаржировать таксиста - пусть бы был похож на обычного человека, но это нюансы. Главное, чего не хватает - большего числа штрихов личности главного героя. Речь идет именно о штрихах, это не больше полстранички текста - но они оживили бы происходящее, заставили бы сопереживать по-настоящему. Кто он, Саша Медведь? Какие у него привычки, желания, боли, радости? Что с родителями, друзьями? Есть ли любимая девушка, а если нет - почему?
И все же мал золотник, да дорог.
МАРИНА: Да, хороший рассказ. Немного аморфный, как по мне. Но я могу быть не права.
4 место. ИНГРЕДИЕНТЫ
О зрелости прозы может свидетельствовать такой вот "вкусный кусочек” о дырах из начала:
"Пальцы скользят по каменной стене, застревая в мельчайших дырочках, трещинах и ямочках. Дырочки в камнях - это совсем другие дырки, не похожие на все остальные. В сыре тоже есть дырки, но они очень уютные, в них дремлют сырные запахи. Дырка в зубе - это самая главная его часть. Она попирает собой все устои, захватывает пространство и уже не дырка принадлежит зубу, а сам зуб остается ее тонкой границей. Дырки в сотах заполнены тягучим медом и очень горды своим предназначением."
История о том, как из нашей современницы рождается ведьма. Неплохой стиль, точные приметы быта (подсократить бы не мешало, ибо больно уж все привычно). Типично женская проза - многое там написано изнутри (например, деталь о порванных колготках) именно с точки зрения этой половины человечества. Но это не минус, просто констатация. Минус другое - отсутствует микродраматургия. Ну произошла трансформация - и что? Внешняя сторона - все эти вервольфы, василиски - оно, конечно, интересно - но чем этот рассказ может вызвать сопереживание? А ведь в нем сокрыто зерно настоящести. Вот смотрите. В центре сюжета - взаимоотношения двух подруг, живущих уже семь лет в одной комнате. И между ними не просто дружба - семейные даже отношения (без намеков на розовость). И вот Янка начинает процесс ведьминского воплощения, и ей для завершения не хватает нескольких ингредиентов - а это "страх, боль и противостояние" подруги. Тут и зарыта собака. Одно дело - Янка без колебаний следует инстинкту, а совсем другое дело - если бы ему противостояло нечто человеческое в этой же Янке. В борьбе с самим собой огромное море возможностей. Да и вообще все по другому может быть - Дашка из покорного барашка может превратиться в активное начало, противостоящее, спасающее или побеждающее… В любом случае, перенесение центра тяжести из внешнего действия - до боли знакомого, кстати, по разным вампирско-колдунским фильмам и книгам - во внутренний космос родило бы многомерность, психологию и, возможно, сопереживание.
МАРИНА: Да, я в целом согласна.
3 место. ОБОЧИНА
Странная история приключилась с Андреем, героем этого рассказа. Бывший конструктор, а ныне аутсайдер, попал он в объятия нечистой силы. Действие при этом происходит в Москве, правда, несколько странной, ирреальной. И пропасть бы ему не за понюшку, если б не проснувшаяся жажда жизни, сопротивление и борьбу. Все существование его - как бы монохромное - так и втягивает его в эту самую серость, и раствориться бы ему в "сери" (есть такой термин в рассказе), если бы ошметками гаснущего сознания он не вспомнил бы цветную картинку жизни - синий стеклянный колокольчик в каком-то магазине…
Здесь есть чему сопереживать, есть многие точные детали, единственно, как на мой взгляд - уж слишком много "наворочено" в описании дьявольского бара и его обитателей. Перебор. И вообще, сократить бы рассказ немного, на процентов 10 - он сразу заиграл бы, набрал более мускулистый рельеф.
МАРИНА: Да. Мне нечего добавить.
2 место. ФАКУЛЬТЕТ МЕРТВЫХ ДУШ
Вот начало рассказа, контрапунктно воспринимаемое сквозь прицел "страшного" названия:
"С утра небо было васильковое, летнее, даже редкие лохмы облаков на нем казались клочьями тополиного пуха. Часам к десяти, они, правда, сгустились - и Ксана, выходя, захватила с собой зонт. Первые капли ударили прежде, чем она добралась до метро, но зонт Ксана раскрывать не спешила, уверенная, что дождик только шутит. Выйдя на станции Университетской, увидела прежнее, утреннее небо над головой и - мокро-черный, будто из шланга политый асфальт."
Достаточно бегло, индивидуально, рельефно, правда? Точно обозначено место действия - московский Университет, его нутро. Те, кто был в этом университете - или, скажем, харьковском, киевском, те знакомы с целой системой легенд - о, скажем, таинственном подземном городе внизу… Поэтому и воспринимается все с доверием. Правда, есть некоторая натяжка - почему это героиня, будучи девушкой стеничной, сильной, самостоятельной, так просто отправилось за первым встречным, достаточно подозрительным, куда-то на задворки, к черному ходу… Но ладно, не будем слишком придирчивы. Итак, наша девушка попадает вместо факультета "фундаментальной медицины" совсем на другой факультет:
"Здесь учат тех, кто ответствен за связь умерших и живых. Это очень, очень важное и интересное дело. Лучше и полезней, чем быть врачом."
Здесь тоже конкурс, и Ксана его не выдерживает - увы, бросается на помощь к своей умершей от рака тете… И оказывается потом в метро, в нашем, слава Богу, мире, хотя и с неким новым знанием.
Вызывает некоторое "этическое недоумение" описание мертвых душ как противного конгломерата - "За решеткой шипит, стонет, хохочет и взвывает сине-белая шевелящаяся масса" - нет как бы должного уважения к тем, к кому мы рано или поздно присоединимся… Можно было бы все это как-то по-другому представить. И еще один момент: уж слишком быстро, импульсно Ксана нарушает запрет и бросается к тетке - а ее она любила больше матери. Может, "в реальности" все так и было - но при записи тут хорошо бы использовать некое замедление действия, перебивку какую-то, хоть какой-то знак "сражения", выбора в душе девушки. Неужто ей так легко броситься к тому, что только что было "отталкивающим водоворотом"? Одно дело - броситься, не осознав, и совсем другое - осознав, и преодолев в себе страх, запрет… Может быть, и самой тетки, "Мам-Нади", маловато в рассказе - чуть больше бы штрихов.
Но это нюансы. В целом - оригинальный замысел, хорошее исполнение. Боюсь только, что аудитория почитателей рассказа будет состоять из медиков - потому что далеко не каждый читатель сможет осилить естественный натурализм "Факультета мертвых душ".
МАРИНА: В целом мне рассказ понравился, хотя какие-то "блоки" (например, преодоление препятствий на пути к вступительной комиссии) напомнили компьютерную игру. "Редкие лохмы облаков" я бы заменила на "космы".
Немножко поддавки получились в финале: они ее пугали-пугали, назад, мол, дороги нет, а оказалось, еще как есть. Выходит, и лифт для "адреналинщиков" был понарошку, и модель мертвеца не кусалась… Но, возможно, я придираюсь. Рассказ - один из лучших.
1 МЕСТО. ДОМОВОЙ
Это рассказ о любви. В нем есть связная история встречи и неожиданного краха, есть кому переживать и что переживать. И это замечательно, ибо "Домовой" противостоит расхожему мнению, что фантастика избегает темы любви: фантастику, мол, читают в основном подростки, а им нужны приключения, экшн, а не сложности "взрослых" чувств. Но взрослые тоже люди! Да и подростки, подрастая, не младенцами же становятся. Впереди у них, голубчиков, все те же встречи, предательства, муки и радость.
Написано профессионально. Соблюден необходимый баланс психологизма и сюжетности, недоговоренности и детализации. Мистический орнамент здесь вполне уместен, потому как, с моей точки зрения, главным героем рассказа является не Саша - двигатель повествования (ей принадлежит 95% действия и переживаний), а закадровый практически персонаж - Домовой. Ведьмы, гремлины и прочее - Бог с ними, они могут быть, могут не быть, но вот Домовой… В отличие от баечного персонажа - добродушно-плутоватого - наш Домовой издает ужасные звуки, несет угрозу героине. Можно даже понять ее стремление убить Домового как источник кошмара. А потом оказывается, что этот странный "бесформенный волосатый клубок" - глубоко страдающее существо. Он не может пережить смерти и предательства… Мистика, странности здесь соприкасается с трагедией, и возникает катарсис - совсем уж позабытое чувство, ибо о любви сейчас писать как бы не принято, "моветон"…
Великолепна деталь финала - старые носки:
"Они сидели рядом, обнявшись; баловались, как дети. Коля пытался подцепить краешек Сашиного носка своим; нитка цеплялась за нитку, и Саша поддержала шутливую борьбу. Кто кого? Чьи носки окажутся на полу первыми?
Носки сцепились крепко-крепко. Нитки перепутались".
Вот эти самые носки протягивает Саше странный Домовой. Носки, выброшенные Сашей, носки, перепачканные не кровью, не то кетчупом…
Из недостатков рассказа можно отметить некую монотонность повествования, слишком гладкий и похожий язык ремарки и диалогов; чуть меньше, чем хотелось бы, точных деталей. Вызывает сомнение и необходимость “закольцовки” фразы “Никогда не бросай меня”. Для меня пик финала - сам Домовой, оплакивающий Колю, и эти самые носки. Все. Саша замахивается… Все. Больше ничего не надо.
МАРИНА: Для меня этот рассказ - тоже абсолютный лидер. Насчет закольцовки - на меня она, наоборот, произвела сильное впечатление. Спасибо автору.
|
